Труды. Джордано Бруно . Страница 1

Джордано Бруно

Труды

О бесконечности, Вселенной и мирах.

МАТЕРИАЛЫ ПРОЦЕССА

РАССУЖДЕНИЕ НОЛАНЦА О ГЕРОИЧЕСКОМ ЭНТУЗИАЗМЕ, НАПИСАННОЕ ДЛЯ ВЫСОКОЗНАМЕНИТОГО СИНЬОРА ФИЛИППА СИДНЕЯ

О причине, начале и едином.

ТАЙНА ПЕГАСА, С ПРИЛОЖЕНИЕМ КИЛЛЕНСКОГО ОСЛА

Джордано Бруно (1548-1600)

О бесконечности, Вселенной и мирах.

Вступительное письмо,

написанное знаменитейшему синьору Микелю ди Кастельново синьору ди Мoвисьеро, Конкресальто и ди Жанвилля, кавалеру ордена христианнейшего короля,

советнику его личного совета, капитану 50 солдат и послу светлейшей королевы Англии1

Если бы я, знаменитейший кавалер, владел плугом, пас стадо, обрабатывал сад или чинил одежду, то никто не обращал бы на меня внимания, немногие наблюдали бы за мной, редко кто упрекал бы меня, и я легко мог бы угодить всем. Но я измеряю поле природы, стремлюсь пасти души, мечтаю обработать ум и исправляю привычки интеллекта - вот почему кто на меня смотрит, угрожает мне, кто наблюдает за мной, нападает на меня, кто догоняет меня, кусает меня, и кто меня схватывает, пожирает меня; и это - не один или немногие, но многие и почти все. Если вы хотите понять, откуда это, то я вам скажу, что причиной этого окружение, которое мне не нравится, чернь, которую я ненавижу, толпа, которая не удовлетворяет меня; я влюблен в одну, и благодаря ей я свободен в подчинении, доволен в муках, богат в нужде и жив во смерти; благодаря ей я не завидую тем, которые являются рабами в свободе, мучаются в наслаждениях, бедны в богатствах и мертвы в жизни; ибо в теле они имеют цель, которая их связывает, в духе - ад, который их угнетает, в душе - заблуждение, которое их заражает, в мыслях - летаргию, которая их убивает; и нет великодушия, которое их освободило бы, долготерпения, которое их возвысило бы, сияния, которое их осветило бы, знания, которое их оживило бы. Отсюда происходит то, что я не отступаю, подобно тоскующим, не опускаю рук от дела, которое мне представляется; ни, подобно отчаявшимся, не поворачиваюсь спиной к неприятелю, который противостоит мне; ни, подобно ослепленным, не отворачиваю очей от божественного предмета; а между тем меня большей частью считают софистом, который больше стремится казаться тонким, чем быть правдивым; честолюбцем, который больше стремится основать новую и ложную секту, чем подтверждать старую и истинную; искусителем, который добывает блеск славы, распространяя тьму заблуждений; беспокойным умом, который опрокидывает здания здравых дисциплин и создает орудия разврата. Пусть святые божества, синьор, уничтожат всех тех, которые несправедливо ненавидят меня, пусть будет ко мне всегда благосклонным мое божество, пусть будут ко мне благоприятными все правители нашего мира, пусть звезды приготовят такой посев для поля и такое поле для посева, чтобы из моего труда выросли полезные и славные плоды для мира, которые раскрыли бы ум и пробудили бы чувства лишенных света; я же, конечно, не измышляю чего-либо и, если и заблуждаюсь, то не думаю на самом деле, что заблуждаюсь; когда я говорю или пишу, то спорю не из любви к победе самой по себе (ибо я считаю всякую репутацию и победу враждебными богу, презренными и лишенными вовсе чести, если в них нет истины), но из любви к истинной мудрости и из стремления к истинному созерцанию я утомляюсь. огорчаюсь и мучаюсь. Это докажут убедительные аргументы, которые зависят от крепких оснований, которые происходят от упорядоченных чувств, которые получают сведения не от ложных образов, а от истинных, определяющихся от природных предметов, подобно верным посланцам; они представляются наличными для тех, кто их ищет, открытыми для тех, кто на них смотрит, ясными для тех, кто их изучает, достоверными для тех, кто их понимает. И вот я вам представляю мои соображения о бесконечности, вселенной и бесчисленных мирах.

u

Мой путь уединенный к тем селеньям,

Куда ты помысл свой уже простер,

Уводит к бесконечности - с тех пор,

Как жизнь сравнял с искусством и уменьем.

Там возродись; туда взлети пареньем

Двух резвых крыл, меж тем как, вперекор

Тебе, надменный рок закрыл простор

Пред целью, милой вновь твоим стремленьям.

Ступай отсель; да обретешь приют

Достойнейший; да будет твой водитель

Тот бог, кого слепым слепцы зовут.

Да будут духи, коими обитель

Небес полна, приветливы с тобой!

Не возвращайся лишь - коль ты не мой!

u

Уйдя из тесной, сумрачной пещеры,

Где заблужденье век меня томило,

Там оставляю цепи, что сдавила

На мне рука враждебная без меры.

Низвергнуть в ночь отныне вечер серый

Меня не сможет - мощь, что покорила

Пифона, чьею кровью окропила

Поверхность вод, попрала власть Мегеры.

Тебя благодарю, мой свет небесный;

К тебе стремлюсь, мой голос благородный;

Тебе вручаю сердце я с любовью,

Рука, исторгшая меня из бездны,

Приведшая меня в чертог свободный,

Больной мой дух вернушая здоровью.

Кто дух зажег, кто дал мне легкость крылий?

Кто устранил страх смерти или рока?

Кто цепь разбил, кто распахнул широко

Врата, что лишь немногие открыли?

Века ль, года, недели, дни ль, часы ли

(Твое оружье, время!) - их потока

Алмаз, ни сталь не сдержат, но жестокой

Отныне их я не подвластен силе.

Отсюда ввысь стремлюсь я, полон веры,

Кристалл небес мне не преграда боле,

Но, вскрывши их, подъемлюсь в бесконечность.

И между тем как все в другие сферы

Я проникаю сквозь эфира поле,

Внизу - другим - я оставляю Млечность *.

* Сонеты перевел В. А. Ещин.

Диалог первый

Собеседники:

Эльпин, Филотей, Фракасторий, Буркий2

Эльпин. Каким образом возможно, что вселенная бесконечна?

Филотей. Каким образом возможно, что вселенная конечна?

Эльпин. Думаете ли вы, что можно доказать эту бесконечность?

Филотей. Думаете ли вы, что можно доказать ее конечность?

Эльпин. Какова ее протяженность?

Филотей. Каков ее край?

Фракасторий. К делу, к делу, если хотите доставить удовольствие; вы слишком долго тянете.

Буркий. Начните скорей рассуждать, Филотей, потому что мне доставит развлечение выслушать эти басни или фантазии.

Фракасторий. Будь скромней, Буркий; что ты скажешь, если истина в конце победит тебя?

Буркий. Я не желаю верить, чтобы это оказалось истиной; ибо невозможно, чтобы моя голова поняла эту бесконечность, а мой желудок переварил ее; хотя, сказать правду, я бы желал, чтобы дело обстояло так, как говорит Филотей, ибо, если бы, к несчастью, я упал с этого мира, то я всегда попал бы на какое-либо место.

Эльпин. Конечно, Филотей, если мы хотим слелать чувство судьею или уступить ему то, что ему подобает, а именно, что всякое познание берет начало от него, то мы найдем, что нелегко найти средство доказать то, что ты говоришь, а скорее наоборот. Но пожалуйста приступите к объяснению.

Филотей. Чувство не видит бесконечности, и от чувства нельзя требовать этого заключения; ибо бесконечное не может быть объектом чувства; и поэтому тот, кто желает познавать бесконечность посредством чувств, подобен тому, кто пожелал бы видеть очами субстанцию и сущность; и кто отрицал бы эти вещи потому, что они не чувственны или невидимы, тот должен был бы отрицать собственную субстанцию и бытие. Поэтому должно быть известное правило относительно того, чего можно требовать от свидетельства чувств; мы их допускаем только в чувственных вещах, и то не без подозрения, если только они не входят в суждение, соединенное с разумом. Интеллекту подобает судить и отдавать отчет об отсутствующих вещах и отдаленных от нас как по времени, так и по пространству. А относительно их мы имеем достаточно убедительные свидетельства чувства, что оно неспособно противоречить разуму, и кроме того оно очевидным образом сознается в своей слабости и неспособности судить о них ввиду ограниченности своего горизонта, в образовании которого чувство оказывается непостоянным. И вот, поскольку мы знаем по опыту, что оно нас обманывает относительно поверхности этого шара, на котором мы находимся, то тем более мы должны относиться к нему с подозрением, когда вопрос идет о пределе этого звездного свода.